Признание: Стоит ли меняться ради детей?
Джеки Браун задумалась о детях только после сорока лет — именно тогда вдруг желание стать матерью затмило все другие мысли в ее голове. Однако сегодня сорокасемилетняя женщина понимает, что у нее теперь нет ни сил, ни желания, ни интереса к воспитанию трехлетней дочери, и жалеет, что лишний раз не подумала перед тем, как родить этого ребенка.
"Каждый вечер, возвращаясь домой, я заглядываю в комнату своей трехлетней дочери Шарлотты. К тому моменту она уже спит. Как и многие другие работающие матери, я плачу за то, чтобы кто-то другой почитал ей книжку на ночь, проследил, чтобы она почистила зубы, и уложил в кровать. Множество женщин поступают так же и ни о чем не задумываются. Но я, стоя у кровати Шарлотты и перебирая ее шелковистые волосы, чувствую, как у меня сжимается сердце. Я знаю, что я невнимательная мать и совсем запустила своего ребенка.
Причина довольно проста. Мне уже сорок семь, и я слишком стара, чтобы быть хорошей матерью. Конечно, я не думала, что все будет именно так. Я не освободила место в своей жизни для этой крошечной блондинки, которая постоянно просит меня порисовать вместе, испечь пирожные и сходить с ней в бассейн.
Если честно, я просто не хочу все это делать. Я слишком устаю, слишком много внимания уделяю карьере и слишком занята собой, чтобы выполнять ее постоянные требования, на которые должна тратить свое время и силы. Назовите меня эгоисткой, если хотите, и вы будете правы. Именно поэтому, когда я читаю истории о том, как женщины решились родить после сорока, я в первую очередь думаю: дамы, будьте осторожнее в своих желаниях.
Я родила Шарлотту в возрасте 43 лет и, оглядываясь назад, понимаю, что это было чистейшим эгоизмом с моей стороны. После того как мне стукнуло сорок, я хотя и никогда не хотела быть матерью, вдруг возжелала ребенка больше, чем что-либо еще в этом мире. Наверное, это мои биологические часы дали мне понять в недвусмысленных выражениях, что мой поезд уходит, но я еще могу успеть запрыгнуть в последний вагон. Какой бы ни была причина, я не думала о том, каково будет моему ребенку — расти у стареющей матери, которая всегда ставила свою карьеру превыше всего и которая уже выйдет на пенсию к тому моменту, как ребенок поступит в университет.
В своем желании ухватить за хвост уходящую возможность стать матерью я не одинока — за последние 20 лет число женщин, родивших после сорока, утроилось. В Британии в прошлом году матери за сорок родили 25 600 младенцев, тогда как в 1989 году — 9336. Это самый стремительный рост рождаемости из всех возрастных групп, и сегодня Британия имеет один из самых высоких показателей рождаемости у пожилых матерей. Кажется, все больше женщин так же, как я, откладывают материнство — то из-за хорошей карьеры, то, напротив, из-за отсутствия финансов, то из-за того, что лечение бесплодия теперь доступно в любом возрасте.
Каким бы ни был повод, лично я хотела бы быть менее эгоцентричной в свои 20-30 лет и родить ребенка раньше. Родить Шарлотту после сорока было в лучшем случае неразумно, а в худшем — совершенно эгоистично. Я никогда ни разу не задумывалась о том, что было бы лучше для нее. Однако я знаю ответ: молодая мать.
Вы можете спросить, почему я вообще захотела завести ребенка. В начале карьеры я совсем об этом не думала. Моя мать родила меня в 24 года, в семье я была старшей — у мамы было еще два сына. У меня было прекрасное воспитание — мама не работала, пока мы росли, и прикладывала все усилия для того, чтобы мы были счастливы. Думаю, она считала, что у нее есть все. Но я помню, как, будучи подростком, смотрела на нее и думала: "А как же ты? Ты посвятила нам всю свою жизнь, а что осталось тебе самой?" Наверное, именно это и определило то, что я сосредоточилась на карьере, принеся ей в жертву все остальное.
Моя мама никогда не была несчастной с нами. Скорее, наоборот. Но я хотела чего-то другого, и дети в это "что-то" определенно не входили.
В 20 лет я переехала в Эдинбург работать в Press Association, а потом в Лондон, где я освещала такие события, как смерть принцессы Дианы и теракт в лондонской подземке 7 июля 2005 года. Мне была интересна только работа и ничего кроме.
В 39 лет я встретила Стива, графического дизайнера. Мы познакомились через общих друзей. Стив отличался от других моих ухажеров — он был другим. Мы оба поняли, что у нас все будет серьезно. Возможно, сказался наш возраст — Стив был на три года старше, и у нас обоих было такое чувство, что мы успели найти друг друга в последний момент до того, как у нас не осталось бы никаких шансов.
В мой сороковой день рождения мы обручились, а через год у нас состоялась свадьба. Конечно, мы обсуждали рождение ребенка — после того как ты нашел нужного человека, это кажется естественным. Но мы приняли и то, что у нас, возможно, ничего не получится из-за возраста. Нельзя было отрицать, что время работало против нас.
Тем не менее, я перестала принимать противозачаточные таблетки во время нашего медового месяца на Майорке, будучи убежденной в том, что мои шансы забеременеть минимальны. Скажу честно, если бы у меня не получилось забеременеть, я бы не расстроилась.
Шесть месяцев спустя я с недоверием смотрела на две полоски на тесте. Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Но я почувствовала и какое-то тепло, которое не могу объяснить. Материнский инстинкт, которому я не давала воли, развернулся по полной программе. Но, к сожалению, матерью я не стала. На седьмой неделе у меня началось кровотечение, и УЗИ показало, что у плода не бьется сердце. Помню, как я спрашивала врачей сквозь слезы: "Вы точно уверены?".
Вы можете спросить, почему я так расстроилась, если так долго не хотела ребенка. Это из-за слов мамы, которые она сказала мне несколько лет назад: "Будет очень обидно, если ты не станешь матерью, потому что материнство — это прекрасно". Тогда я ей поверила.
Довольно скоро я снова забеременела, и у меня случился выкидыш. Следующий год я посвятила миссии забеременеть. И когда в марте 2009 года я забеременела Шарлоттой, на свете не было человека счастливее. Беременность прошла хорошо, и в декабре я родила.
Каждая мама знает, каково это, когда ты в первый раз видишь свое дитя. Я смотрела на Шарлотту и думала, что она совершенно особенная. Стива тоже переполняли эмоции. Держа на руках нашу прекрасную малышку, мы думали, что самое сложное позади. Как я ошибалась! Никто не рассказывает о тех трудностях, с которыми сталкиваются мамы старше 40 лет, когда ожидания встречаются с реальностью.
Не знаю, чего я ожидала, но, оглядываясь назад, я не вижу в себе никаких перемен — из карьеристки я так и не стала вселенской матерью. Я взяла оплачиваемый декрет на пять месяцев, нашла хорошую нянечку и вернулась к работе. Свою жизнь я не поменяла. Возможно, я слишком прочно закрепилась на своих позициях, чтобы сдавать их в пользу роли матери. Стив, с другой стороны, в отцовстве был, как рыба в воде. Он по-прежнему говорит, что день, когда родилась Шарлотта, был лучшим в его жизни. Однажды я спросила: "Что, лучше того дня, когда мы поженились?" И он ответил: "Да".
Шок я испытала тогда, когда обнаружила, что материнство не сделало меня более терпеливой и толерантной — или хотя бы более заботливой. Когда Шарлотте что-то от меня нужно, ей приходится просить об этом — я еще не дошла до того, чтобы самой возиться с ней. Я больше думаю о работе, чем о ней, — и думаю, это из-за моего возраста. Я уже давно привыкла к определенному укладу. Если я прихожу с работы пораньше, я лучше выпью бокал вина, чем буду укладывать Шарлотту спать.
Должна признаться, читать прессу и общаться с друзьями мне нравится гораздо больше, чем рисовать или смотреть мультики с дочерью. Я этим не горжусь. Когда она подрастет, уверена, она заметит отсутствие моего интереса к ней. Пока же ей не нравится, что я читаю газеты, поэтому она рвет их. А когда я укладываю ее спать, она так разыгрывается, что угомонить ее становится сущей мукой.
"Может, она просто хочет подольше пообщаться с тобой, ведь ты весь день на работе?" — как-то намекнула мне мама. Стыд и позор, но мне это просто не приходило в голову. Как может мать не понять, что дочь хочет больше видеть ее? Но мне давно известно, что я отличаюсь от других матерей. В садике, куда ходит Шарлотта, мамы других детей лет на десять младше меня, и они полностью увлечены своим материнством.
Не так давно они пригласили меня с Шарлоттой в бассейн. Поскольку раньше я там не была, то согласилась. Но хлорированная вода испортила мой педикюр, и больше я туда не хожу.
Я никогда не бегаю с Шарлоттой и не играю с ней в прятки. Гораздо чаще бывает так, что я беру ее с собой в кафе и даю ей поиграть свой телефон, пока я сама читаю книгу. Может, это звучит ужасно, но я не понимала, сколько сил требует материнство. С самого ее рождения я была в отчаянии. И Стив это заметил. Когда я вернулась к работе — как раз в рождественские каникулы, — у нас было мало общего. Все, что ей было нужно, — это ее папа. Стив всегда был тактичным, но он посоветовал мне разобраться в своем отношении к дочери. "Тебе нужно проводить с ней больше времени", — заявил он.
И что мне делать? У меня ответственная должность в национальной газете, а это значит, что меня не будет дома по вечерам, когда Шарлотту нужно укладывать спать. Я платила за садик 1,3 тысячи фунтов в месяц, и еще 100 фунтов в неделю уходило на няню, которая сидела с Шарлоттой три дня по вечерам. Положение было невыносимым. Будучи по уши в работе, я все время чувствовала себя виноватой из-за Шарлотты.
И снова в моей голове возникали все те же мысли: если я хотела стать матерью, мне нужно было рожать раньше. Тогда, возможно, материнство сделало бы меня счастливой. Что-то нужно было менять — и это могла быть только я сама.
Так я приняла самое болезненное решение в своей жизни — перешла с полного рабочего дня на фриланс. Как и работа, материнство подразумевает твою полную вовлеченность в него. Надеюсь, мне не придется пожалеть о том, что я провожу время с Шарлоттой вместо того, чтобы покорять новые профессиональные вершины. Я не могу повернуть время вспять или волшебным образом помолодеть. Но я могу начать уделять больше внимания своей дочери, наслаждаясь этим временем, пока не стало слишком поздно".
Читайте также:
Женщины тратят пятилетку на тревоги о семье
Психологи: вредные игры выбирают родители
Признание мамы-тигра: я зашла слишком далеко
Наталья Синица 